Путешествие по Дунаю - Записки Гардемарина
Весной 2003-го я заканчивал третий курс Одесской морской академии. Молодой, полный сил и планов парень мечтал о своей первой настоящей морской практике. Кадетская практика - это первое необременительное знакомство даже не со специальностью, а с морем. Первое большое путешествие по миру. Меня не волновали грузовые перевозки, навигация, погрузка и выгрузка судна. Кровь играла в предвкушении новых стран, городов, романтики.
Ночные вахты посреди океана таили опасности. Морские рандеву обещали неведомые доселе волнения. Порты в заморских странах были полны экзотики и приключений. Кто не был молод?...
Но друзья-курсанты один за другим уходили в рейс, а я по-прежнему томился в ожидании вызова. Казалось, жизнь вокруг замерла так же, как замерли все мои желания и интересы. Всё было подчинено одному стремлению - поскорее уйти в море. Но неделя проходила за неделей, месяц за месяцем, а я так и не получал направления на пароход. Приближался Новый год. Я уже планировал, где и с кем буду его встречать. Всё казалось пресным и неинтересным на берегу. Но 30 декабря неожиданный вызов к инспектору по кадрам и долгожданное направление на пароход!
Радости моей не было предела. Наконец-то - МОРЕ. Но недолгой была моя радость. Оказалось, что направление я получил на речной сухогруз. Не самый современный и не самый большой. Казалось, рушились мои планы в отношении дальнего плавания в заморские страны.
В очередной раз, сложив чемодан, я поплёлся в порт. У грузового причала грузились океанские лайнеры с иностранными флагами на борту. По палубе расхаживали члены команды. Задрав голову вверх, я пожирал их глазами и с завистью заглатывал слюну. Они сейчас отправятся в какой-нибудь вечнозелёный Сингапур или экзотическую Японию. Мне же, предстояло на однопалубной самоходке везти зерно вверх по Дунаю. Честно признаться, я не собирался ничего 'везти'. Я всего лишь курсант. Моё дело ни во что не вмешиваться, ничего не поломать - ехать и любоваться пейзажами.
Наконец у дальнего грузового причала я нашел свой пароход. - Юноша пылкий со взором горящим, - были первые слова, которыми меня встретил вахтенный помощник.
Никто со мной не церемонился, экскурсий не проводил. Показали куда бросить сумку, беглый инструктаж по технике безопасности и на работу. Этого я не ожидал. Экипаж на самоходке сокращённый, поэтому каждые свободные руки на вес золота. И 'работа' оказалась совсем не работой. В это время мои однокурсники драят палубу на морских пароходах или носят чемоданы круизным пассажирам. Я же носился с поручениями вахтенного, помогая ему и матросу в правильной погрузке судна. Только загрузили трюм - отдать концы и на рейд. Там уже ждут нас груженые баржи. Связываем баржи в состав. Выходим на рейд ждать ревизию.
Вот тут-то мы и познакомились. Рассмотрели друг друга. Экипаж оказался настолько маленьким, что я тут же всех запомнил, каждому дал (про себя) прозвище. Атмосфера была семейная. Видно, что эти люди давно работают вместе. Тем сложнее было мне новенькому в этом коллективе. Но у всех у них дома остались дети примерно моего возраста и всю свою неизрасходованную нежность эти суровые мужчины направляли на меня. Мне оставалось только не подвести их.
И вот таможня и пограничники дали добро, и мы 31-го декабря начинаем рейс вверх по Дунаю до Линца. А за бортом...
Мне казалось безумием не терять надежду и продолжать и продолжать попытки вырваться из ледового плена. Приходил буксир и ломал лёд вокруг нашего парохода. Вся команда день и ночь, сменяя друг друга, скалывала лёд, нарастающий на корпусе судна. Конечно, я не мог отсиживаться в каюте. Ладони с непривычки стёр до кровавых мозолей. Но ничто так не сближает людей, как совместный труд. Порой наваливалось отчаяние: 'Неужели мне так и не уйти в рейс?'. Но экипаж настойчиво боролся с обледенением и с помощью буксира мы все-таки вышли на чистую воду.
Пейзажи не ослепительной красоты. Новогодняя ночь, бессонная от тревог и напряженной работы. Но спать я ложился с ощущением полного морального удовлетворения. 'Хорошо курсанту, - думал я, - устал и ложись спать. А вахта сейчас продолжает работу'.
Везти состав длиной 300 метров по реке, на которой нет ни буев, ни разметки, ни указателей... Задача архисложная. Это несравнимо сложнее, чем вести морской пароход по заранее проложенному курсу. На море штурман может и на море за всю вахту не посмотреть. У него есть рулевой, есть вперёдсмотрящий. Штурманское дело - сиди в штурманской и делай прокладку, определяйся и давай команды рулевому. На реке каждый километр пути - напряженнейший труд, требующий хорошей памяти, быстрой реакции, выдержки и даже смелости. Дунай - международная река, поэтому каждая страна не заинтересована ставить указатели ни своём участке. Затрудняетесь пройти румынским участком Дуная - приглашайте румынского лоцмана. И так в каждой стране. Наши штурманы держат в голове карту фарватера всей протяженности Дуная. По одним им известным приметам, пароход умудряется протиснуться в местах, где здравомыслящий человек остановится и растеряется.
Дунай, не смотря на свою полноводность - горная глубоководная река. Есть места, где эхолот с двузначным дисплеем не мог показать глубину реки - глубина превышает 99 м. Это место у моряков называется 'Казаны'.
Когда я втянулся в каждодневную работу и прошла мышечная боль после борьбы со стихией в начале рейса, появился интерес к окружающим пейзажам. Несмотря на январь месяц - погоды стояли прекрасные. Европа, спрятавшись от северных ветров за Альпами, производила впечатление сувенирной красоты. Сначала я кидался за фотоаппаратом каждый раз, когда мы проходили мимо городов, старинных развалин, чудесных ландшафтов. Но потом оказалось, что все эти места давно отсняты профессиональными фотографами. Многие отснятые мной виды являются визитными карточками городов и замков. Тогда я попытался увидеть Дунай СВОИМИ глазами. Заметить то, что не заметят туристы и чего не будет в рекламном буклете турфирмы.
Эти развалины элеватора или чего-то в этом роде представляют только навигационный интерес. Каждый штурман проходящего мимо парохода знает, что в этом месте надо 'сначала держать на во-он ту башню, а потом руль резко влево и форсированным ходом до во-он того уступчика'. Постепенно и я стал видеть Дунай по-другому. Как бы изнутри.
Теперь я уже не курсант. Сам вожу пароходы по Дунаю. Тот мой первый рейс повернул мою биографию в другой фарватер.
http://www.dikarem.net/germaniya/puteshestvie-po-dunayu-zapiski-gardemarina-otzyvy-foto.html
|
|
![](javascript:mw("/cgi-bin/im.pl?url=/uni/images/pages/4377-1.jpg")){kind=link}
![](javascript:mw("/cgi-bin/im.pl?url=/uni/images/pages/4377-2.jpg")){kind=link}
![](javascript:mw("/cgi-bin/im.pl?url=/uni/images/pages/4377-3.jpg")){kind=link}
![](javascript:mw("/cgi-bin/im.pl?url=/uni/images/pages/4377-4.jpg")){kind=link}
![](javascript:mw("/cgi-bin/im.pl?url=/uni/images/pages/4377-5.jpg")){kind=link}
Туристический
